Долго или мало ли травень шел до этих земель, да только до Иванова дня оставалось не так уж и много времени, да и ночи нынче стали теплее, а звезды сияли в вышине ярче, чем прежде, как будто спал с ним зимний лед и приблизили они светлые лица свои к матушке-земле и Солнышко красное стало приветливее, залюбовавшись первоцветами и заслушавшись пением вернувших из стран заморских певчих птиц.
Вынырнула Щука волшебная возле берега, что покрывался сочною зеленую травою и усеянною первыми робкими цветами, первыми сквозь снега пробившимися и украсившими чело Весны новой яркими красками. Теплыми ночами почивала рыбина волшебная в заводях темных, а днем искала по берегам добрых молодцев в кручине, что бы помочь им, а может быть и найти того самого героя, коему суждено было бы возвеличить силами Щуки и ее покрыть славою верного друга и помощника. Да только видимо по весне все потенциальные герои бывали где угодно, но не по берегам конкретно этой отдельно взятой реки, предпочитая влажный воздух теплой сени цветущих садов с любимыми в объятьях.
Так что дни за днями, ночь за ночами бесцельно плавала Щука Волшебная, со старыми друзьями видясь, порою в город выходила в обличье человеческом да с мавками болтала, пока те не начинали надоедать ей своими вечными стенаниями о любви высокой и приставаниями к первому встречному путнику мужеского путника.

Перехватив на ходу пирожок с грибами по дороге с ярмарки, Щука ступила ступнями голыми в воду прохладную и отерев руки о платье ( в следующий раз одежка на ней уже была бы новою и целою, так что пятнами жирными она особо не озаботилась), медленно погрузилась в речные воды. Легкое движение руки – и через мгновение блеснула в воде чешуя зеленая и плавник яркий, а Щука облегченно вздохнула: все-таки в щучьей шкуре ей было куда удобнее и проще.
Да вот только всплывая на том берегу, отменного от того, где девица обернулась рыбою, заприметила в сени дерева она фигуру мужскою и грустящий.
«Мавки, что б их.. Опять кого-то приворожили, а трупик хладный под деревом устроили, мол, так и было.. Эх, загоняется же…»
Припомнив о том, что обычно эти длинноволосые девицы любили милых складывать у берега, то вообще-то местоположение человека показалось ей странноватым, да и поза больно драматической была.. И не то что бы ею уж так двигало человеколюбие и так уж Щука жаждала в первом-встречном узреть воина потенциально храброго и князя потенциально великого, она все рискнула подплыть ближе и присмотреться: коли труп, то мавкам этим вечером хана.

- Эй, молодец добрый, чей ты там делаешь? – отозвалась рыбка из реки и с подозрением присмотрелась к незнакомцу.

На будущее путникам и странникам: если с вами заговорит из воды любая живность, но первым примите то, что они а) говорят б) Природа так вообще-то не задумывала в) да, они волшебные г) не стреляйте белых лебед.. ох, простите, не та былина!

Щука кратко вздохнула: увлекательный процесс под названием «знакомство» начинался с привычного набора молодого любознательного юнца или иного молодого человека, так что тут следовало действовать кратко, быстро и односложно. При первом же беглом осмотре не ускользнуло от глаза щучьего, что юноша был бледен, явно устал и нечто нервозно скользило во взгляд ясных очей. То ли много пил, то ли много плакал, то ли и то, и иное вместе, так что тут следовало резких движений не делать и самой не думать, что от такого можно быстро уйти.
- Да, Щука. Да, говорю. Да, волшебная. Нет, зла не сделаю. Да, любопытно отчего такие симпатичные молодые люди так плохо спят на берегу такого чудесного водоема, - рыбина по-девичьи кокетливо посмотрела на незнакомца и подмигнула, расплываясь в чисто женской полной очарования улыбке.
Настроение нынче у чаровницы было более чем лирическое. Весна вообще на нее так странно действовало, а солнышко теплое и зелень буйна так и подавно будили в Щуке настроения романтические и нежные, она становилась мечтательною и ужасно жаждущей помогать, всему что движется используя весь арсенал своей широкой души. Это, естественно, не значило, что она бросалась с криком «Лови и загадывай!» в руки каждого первого-встречного рыбака или в ведро розовощекой девицы ранним утром на берегу реки, но в целом вот таким, как этот незнакомец, волшебница не прочь была и помочь добрым словом или советом.

- Так чего кручинимся, красавец? Любимая отказала? Или не сказала заветного слова? – без тени стеснительности полюбопытствовала Щука, подплывая к торчавшему у берега поваленному ивовому стволу, на котором мавки так любили сидеть и сушить свои косы под Луною и где росли самые красивые кувшинки в округе. До молодчика было еще добрых пару метров, но зато слышно было отменно.

- А что тебя не устраивает в твоем нынешнем положении, добрый молодец?! – в искреннем недоумении переспросила Щука и глаза ее сделались такими большими, что какой-нибудь рыбак мог решить, что так выглядит рыба, впервые узнавшая о том, что ее, то есть рыбу, ловят просто что бы полюбоваться.

Говорят, что дурное дело совсем не хитрое, но обиженная и отвергнутая женщина будет пострашнее любого Кощея, что на себе и проверил этот молодчик. Но с иной стороны следовало отметить, что наложила она него заклятье отчасти очень деликатное: видимо, не так сильно задела или наоборот стерва та еще была.. невеста его.

- То, что невеста твоя, прости меня, дура  и явно тебя не любила, раз так легко отступилась, то это одно. То, что влюбилась в тебя не в меру неуравновешенная колдунья и решила отомстить более деятельно, чем это делают иные женщины это, конечно, беда. Но в чем проблема с такими удобными правилами оборотничества, милок?! Что не так?!

Слова доброго незнакомого молодца, кручина которого была совершенно искренней, а потому и подкупала, заставили волшебную рыбину чего греха таить таки вспомнить молодость свою ясную, любовь свою большую и при этом сбежавшую по той же самой причине, что и невеста незадачливого сокола – Черномора. Больно и горько было тогда Щуке оттого, что послушался доброго ее сердцу человек своих спесивых солдатиков и решился бросить волшебницу, хотя кто его нынче знает как бы могла судьба их сложиться и на какое заклятье могла бы пойти она, что бы быть просто женою и матерью? Что мешало Черномору изловить ее и использовать желание себе во благо?! Ан нет, послушался тогда женишок своих дружков, языки которых были острее кинжалов заморских, да ядовитее, чем языки баб-сплетниц в Китай-городе и был таков, оставив Щуку одну всего лишь потому, что видите ли «не гоже воину славному на рыбе жениться!».
Обида давняя да слог печальный разбередили раны старые, возмутили Щуку-чаровницу, да только больше того вызывало ее гнев то, что юнец хотел вернуться к глупой невесте, которая так бросила: в конце концов, что такого в том, что супруг бы ее лишь часть дня и часть ночи мужчиною был?! Много ли времени надо на то, что бы вдвоем побыть да работу какую в доме или около сделать? Правильно – не мало, но разве жизнь у них целая не впереди?!
Рассердилась Щука еще пуще от мыслей да воспоминаний, блеснули огнем глаза рыбьи.

- Не любила она тебя, раз бросила, - бросила она в сердцах. – А ты, глупый, и уши развесил, чай, поди, горя раньше не знал, а то о чем ты говоришь и вовсе-то для любви крепкой и чистой не преграда. Чай тебе не все время нужно соколов в небе летать, а она могла бы и потерпеть. А что касается чар моих, то ты на меня не смотри – нет у тебя иной беды, кроме как сердца глупого, что глупую девку полюбило.
Резковато, конечно, тут нечего было и спорить – обычно волшебница так с людьми или иными тварями подлунными не говорила и злобы не держала, но тут задело ее за живое сама история. Все-таки любовь это штука сложная и странная, магия посильнее любой другой, так что излечиваться от нее следовало скоро и при этом используя ум, а не чувства.

- Ну, - пожав плечами на сколько это позволяло ее рыбье тело, отозвалась Щука, - и зайца можно научить стирать, если человек с головою светлою. А что?

Главное в этом деликатном деле ( Щука знала по себе): не натворить делов своими трепетными советами при таком раскладе. Разбитое сердце всегда было материей тонкой и даже если ваше давно было разбито и вам кажется, что вы побороли свои страхи, то не следует раскатывать губу и провозглашать себя экспертом в этом сложном деле. Добрый молодец, в глаз которого Щука нынче заметила яркий проблеск какой-то скрытой идеи, которую в нем пробудили ее слова, интересовался колдовством-то неспроста: по крайней мере, это было логично, ведь раз на него было наложено проклятье или заклятье, то отчего бы не попробовать разрушить его самому? Все-таки ждать момента, когда некий добрый волшебник или милая старушка соблаговолят приложить ручку к освобождению?

Но вот что взволновало ее сильнее и немного поуменьшило ее пыл относительно ветрености возлюбленных, было то, что молодец этот мог при помощи колдовства мог знать силы злые, темные и подпитываемый своей обидою пойти мстить чарами и девице неверной, и родному селу, и даже той самой пылкой ведьме. А иметь славу того, что ты подвигла кого-то на такое темное дело было не по щучьему нутру.

- А зачем оно тебе? Тебе бы сжиться бы для начала со своей соколиной сущностью, а потом идти врагов пугать туманами или прочими фокусами. Гнев, конечно, штука занятная, но не совсем надежная, особенно при помноженности на чары. Так что лучше позабудь пока об этом, милок, - и Щука так слегка незаметно отплыла подальше от берега.

-Аа, - с нотками сарказма в голосе затянула Щука извечное женское определение понятия «ясно» и при этом многозначительно кивнула головою.
Знаем мы таких, плавали. Она никогда не поверит в то, что неверную невесту, как и неверное жениха противная сторона не захочет однажды проучить и если дело касалось оборотничества, то тут уж волшебница зую давала, что не примет этот добрый молодец спуститься с небе ясного на плечо какой-нибудь блондиночке, поворковать с нею, а потом кинуться о землю и стать молодцом пригожим, красивым и так что бы барышня его косу свою сьела и желательно тут же кинулась в близь протекающую речку или ближайший колодец от разумения собственной ущербности и необычайно привлекательности своего бывшего возлюбленного, вероломно ею брошенного.
В целом ситуация вобще начинала Щуку приятно размаривать: в таком состоянии любила она разные каверзы делать, тем паче что нынче выдалось ужасное затишье по части благородных дел и герой как-то  совсем не искал. Отчего же умной, в меру привлекательной щуке с волшебными данными третьего размера по пятибалльной шкале не попробовать поднять себе настроение? Кто-то любит людей пугать, кто-то в лесах уводит путников в самую глушь, а вот рыба волшебная любила плавать..

- Ну прямо не знаю, - донеслось полное ленивой неги из воды, - умею, да?

Если говорить в целом, то Щука куда комфортнее чувствовала себя в «теле» щуки, тем теле человека, а именно женщины. Физическую форму она, увы или не увы, выбирать не могла и когда волхв обучил ее заклинанию, то чаровница сразу приняла тот вид, который принимала с тех пор каждый раз. То есть по своему усмотрению и чужой мерке подправить что-то там было невозможно. Но вот силы прелестей своих и силы их воздействия на человека, особенно мужеского полу, Щука до конца не знала, а если и догадывалась, то любила невинно перепроверять и делать вид что «ах, простите, так неудобно вышло!»
Так что когда юноша посмотрел туда, откуда донесся сладкий женский голос, то реакция Щуке понравилась настолько, что она не смогла сдержать довольной улыбки: нет, а что, разве каждый день перед вами в полупрозрачных речных водах, медленно двигаясь к иве, плывет черноглазая чертовка, а на обнаженных руках, плечах и кое-где еще поблескивают россыпью капельки воды? Откинув рукою влажные пряди со лба, Щука как бы невзначай в полуобороте продемонстрировала обнаженную спину и грациозно развернувшись, облокотилась, наконец, на шершавый ивовый ствол, сложив перед собою руки.

- И не говорите, - поддакнула Щука со своего .. мм, ствола и довольно улыбнулась. Эффект, судя по отступавшей с лица молодого человеке синеве, ибо по правилам хорошего тона он сначала покраснел, потом побледнел, а потом и вовсе слегка посинел то ли от зависти к тому, что чаровница могла вот так легко обратиться из среднестатистической хищной рыбы в хорошенькую барышню, то ли от самого факта внезапного появления обнаженной барышни в воде и на столь близком расстоянии, был весьма и весьма сильны, но чаровница, не особо хорошо разбиравшаяся в природе человеческого желания физического характера ( а кто-то говорил, что прямо все колдуньи ужасно развратны!), больше тешилась тому, что легкость ее обращения была на лицо, как говориться.

С тем, что ученые мужи называли моральным обликом у нее все было в порядке, хотя досужие сплетницы старшего брачного возраста среди одиноких и не симпатичных болтушек считали всех женщин, владеющих магией, развратницами и обольстительницами. Но все же такое относительно невинное создание, как Щука все-таки смутилась, точнее озадачилась на мгновение относительно того, чего ожидал от нее добрый молодец. Помочь? В чем? Сколько-сколько он там по его словам без барышни? Полгода? Леший с нею, с его неверною невестою, но может было чего и молодцу так скажем, невтерпеж? Может не сильно она разбиралась в чувствах, их оттенках, но о базовых порывах Щука была осведомлена …

- Эмм, - слегка отплыв на глубину, переспросила Щука и пристально так посмотрела на молодца, обращенного в сокола.
- В чем помочь, красавец? За что благодарен можешь быть? Или ты, часом, решил, что того..

И девица обнаженная нахмурилась и сурово посмотрела на зачарованного молодца. Черномор, конечно, подмочил в глазах своей брошенной возлюбленной репутацию всего рода мужского племени, но то была другая история и дело тут не шло о каких-то симпатиях, кроме как искреннего сочувствия к незнакомцу, но почему-то добрая и услужливая женская логика предположила, что уж слишком вольно повел себя молодец и посчитал, наверное, что раз Щука может так, то почему бы чаровнице не пойти на встречу «брату по несчастью», тем паче что мало кто, наверное, хочет любви рыбы хладнокровной в ее истинном облике ..

Короче говоря, рванули с места мысли резвые, срамные и прочие и заполонили светлую головушку волшебной рыбины, так что через минуту смотрела она на молодца сурового и даже оскорблено.
- Эй, что это ты там себе подумал, красавчик?! То, как я обращаюсь, не твоего ума дело, а тем более в кого! Я честная девушка, пускай и не совсем человек. Ишь, чего удумал-то! Хам!